Как пожар в ТРЦ «Зимняя вишня» был использован для информационного удара

Трагедия в Кемерово доказала, что вместе со спасателями и следователями в сибирский город, охваченный ужасом и отчаянием, должны были прибыть и специалисты особого рода – по информационным войнам. Их остро не хватало. Зияющая пустота очень быстро заполнялась: сначала украинский провокатор обзвонил городские морги и предупредил о трёх сотнях погибших, это тут же подхватили Би-би-си и «Радио "Свобода"», в процесс включились Ходорковский, штабы Навального и популярные российские блогеры, имеющие миллионы и сотни тысяч подписчиков. А далее уже десятки тысяч людей (как обыкновенных пользователей, так и рядовых бойцов информационного фронта) стали разгонять ложь по социальным сетям и блогам, рассказывая, что власть врёт и на самом деле жертв пожара в торгово-развлекательном центре «Зимняя вишня» в разы больше официальных данных, причём большинство погибших – дети.

Разносчики лжи толпами ломились в многочисленные кемеровские группы «ВКонтакте» и безостановочно накручивали людей, сражённых ужасным происшествием, заставляя их поверить в неслыханные масштабы трагедии, в то, что от них скрывают правду о случившемся и «на самом деле» в «Зимней вишне» сгорели и задохнулись не 64 человека, в числе которых 41 ребёнок, а три, четыре, пять сотен кемеровчан.

Одновременно российские оппозиционные СМИ запестрели заголовками «Власти скрывают число жертв в Кемерово», «Сколько погибших на самом деле? Власти скрывают», «Говорят, что в Кемерово погибли сотни людей, а власти скрывают», «Жители Кемерова уверены, что власти скрывают реальное число погибших» – и эта волна снова выплеснулась в социальные сети, только уже со ссылками на прессу.

Следом появилось «письмо кемеровчанина», в котором якобы местный житель сообщал, что «сегодня кемеровский морг сообщил об отсутствии мест и мешков для трупов, говоря о том, что количество погибших перевалило за 300 человек, среди которых 142 ребёнка». В ход пошли фотографии из одесского Дома профсоюзов, где 2 мая 2014 года украинскими национал-радикалами были заживо сожжены люди: предлагалось поверить, что это снимки погибших кемеровчан.

Иностранные СМИ также не брезговали тиражированием лжи. Так, немецкий Spiegel, приведя данные МЧС о погибших в Кемерове, сообщил, что «жители города предполагают, что число погибших может быть больше, чем заявляют официальные лица». The Washington Post, публикуя большой репортаж о кемеровском митинге 27 марта, написала, что «многие из демонстрантов сомневаются в официальном подсчете 64 погибших, утверждая, что их число значительно выше». То же самое твердила и служба Би-би-си: «Многие демонстранты заявили, что они не доверяют властям и не верят, что объявленное число погибших является точным».

28 марта, уже после того как МЧС России сделало официальное заявление о том, что окончательное число жертв пожара в ТРЦ «Зимняя вишня» установлено – 64 человека, на сайте «Радио "Свобода"» появилась очередная публикация о кемеровском митинге с «главным вопросом»: сколько же людей погибли? «Официальной цифре в 64 погибших в Кемерове не верит никто, и первый аргумент: в 550-тысячном городе чуть не у каждого есть хотя бы один погибший знакомый или родственник», – на голубом глазу врёт «Свобода», приводя в качестве «фактов» рассказы женщины, не называющей своей фамилии, и случайного прохожего, у знакомой которого, по его словам, пожар унёс жизни родственников. Тут же, на площади, рассказывает «Радио "Свобода"», был создан штаб, «который начал записывать фамилии погибших и пропавших без вести», насчитали к концу дня 86 человек. Как потом выяснилось при проверке, многие фамилии и имена были взяты, что называется, с потолка, никаких данных о себе заявители не оставляли.

Надо отметить, Русская служба «Радио "Свобода"» пошла очень далеко, пересказав все самые жуткие слухи, не имеющие никакого отношения к истине: о «свидетельствах» врачей и спасателей, о спрятанных мёртвых телах, о сотнях свежевырытых могил... При этом на момент публикации было прекрасно известно, что инициативные группы кемеровчан обследовали морги и кладбища и не нашли ни скрытых от глаз общественности погибших, ни заготовленных могил. Однако об этом «свободная пресса» промолчала.

Хорошо известно, что помимо финансирования той же Русской службы «Радио "Свобода"» США выделяют значительные средства на поддержку российской оппозиции и противодействие «российской пропаганде» в других странах, например на Украине. События в Кемерове показали, как работают эти деньги – и кемеровчане, и вся Россия пережили в дни трагедии мощнейший информационный удар, целью которого было раскачать сибирский город до бунта, а затем подвязать к протестам другие регионы, включая Москву. Панические настроения нагнетались намеренно и согласованно: ошибкой будет считать, что атака развивалась сама по себе, случайным образом. Источники ложной информации, даже если они и предпринимали действия самостоятельно, – будь то украинский создатель фейков Вольнов или бывший глава ЮКОСа Ходорковский – составляли единую сеть, «ячейки» которой включались в работу в нужный момент. Сначала ложь о несоответствии официальной статистики «реальному» числу жертв была сконструирована на Украине, затем эту ложь понесли в мир тысячи «ячеек»; оппозиционеры, любители хайпа и собственных рейтингов тиражировали вброс у себя в блогах, этому подпевали СМИ определённого сорта, а в социальных сетях действовали уже десятки, если не сотни тысяч «ячеек». Всё, о чём говорили кемеровская власть и спасатели, тонуло в потоках лжи.

Если бы со старта этой атаки было кому её отразить, многие люди не только в Кемерове, но и в других уголках России, раздавленные трагедией, не поддались бы информационной панике. Однако не нашлось в Кемерове ни одного популярного блогера, который смог бы отвечать на разгоняемую по сетям ложь оперативными репортажами с места событий. Точнее, такие блогеры были, но они тоже решили «срубить хайпа» на теме сотен погибших. Известная кемеровская «Немагия» воспользовалась моментом и принялась в YouTube распространять бредни о том, как «было 157 и позвонили вот уже, сказали готовить ещё на 80 человек, из взрослых там всего меньше 30», «все морги завалены», «там погибших внутри около 400 человек, 355». Теперь им, конечно, пишут: «Земляки, мне стыдно за вас», «Это ваш город и этих людей вы видите каждый день, и могли предоставить адекватные факты, а не этот шлак», «Что вам стоило съездить на место происшествия, опросить свидетелей, позвонить в полицию, морги, детдома, войти в инициативную группу и вместе с ней проверить морги и хладокомбинат? Точно проанализировать всю информацию. Сделать выводы. Но нет, зачем?», «Вы, ребята, не мужики, внутри гниль. Вы должны были быть на передовой». Но – 2,9 миллиона просмотров! Большая часть – в те самые страшные дни, когда правда тонула в море лжи.

Этот информационный натиск не достиг своей цели. Благодаря многим людям и событиям: инициативной группе кемеровчан, которая кинулась на месте искать правду, проверяя морги и кладбища; администраторам кемеровских групп в социальных сетях, которые отсекали слухи, публикуя только достоверную информацию о пожаре в ТРЦ «Зимняя вишня»; президенту, который приехал в Кемерово; медленной, но тяжёлой артиллерии федеральных СМИ; психологам МЧС и медицины катастроф, работающим с родственниками погибших; вставшему на колени на митинге чиновнику; сотням блогеров, которые не стали плясать на костях, не поверили ходорковским, навальным, «свободной прессе», «немагиям» и принялись разгребать ворох лжи.

Однако эта тактическая победа означает, что на другой стороне информационных баррикад сделают выводы. И следующие атаки будут более злыми, более быстрыми, более точными. Рассчитывать на капитуляцию противника недопустимо.

Арина Цуканова

Пропагандистская медиамашина против церкви

Религиозные войны - древний и хорошо изученный феномен. Они всегда отличались жестокостью и бескомпромиссностью, будь то Тридцатилетняя война или война однодневная, когда в ночь на 24 августа 1572 года цивилизованные европейцы - католики и протестанты - вырезали друг друга в количестве, превысившем число жертв всех лет правления Ивана Грозного. Религиозные войны всегда имели информационное сопровождение, начиная от устной коммуникации древних времен и заканчивая глобальными информационными войнами современности. Сам термин «пропаганда» в нынешнем его толковании обязан рождению основанной в 1622 году римским папой Григорием XV Конгрегации пропаганды веры, ставшей главным инструментом информационных войн католицизма.

Лето 2012 года ознаменовало беспрецедентную для начала XXI века глобальную информационную войну против Православия. Раньше на нашу веру нападали магистры и короли с топорами, мечами, копьями и стрелами; нашу страну, словно колорадским жуком, усеивали всевозможными сектами. Большевики-богоборцы жестоко убивали православных священников. Теперь на православную церковь обрушилась глобальная пропагандистская медиамашина.

То, насколько унифицировано и однородно действовали западные масс-медиа в проведении пропагандистской кампании против Православия, говорит о чрезвычайной её важности для заказчиков. Такое единство в информационной линии западных СМИ за последние 15 лет можно было встретить лишь в нескольких случаях - агрессия НАТО против Югославии в 1999 году, августовская война России и Грузии в 2008 году, события 2011-12 годов в Ливии и Сирии. Даже вторая война в Ираке не вызвала в западном медиасекторе такого единодушия - из-за позиции, например, Франции. Информационная же война против Православия его вызвала.

Основой информационной кампании, разумеется, было освещение деяний Pussy Riot (сокращённо PR). Её характеризовали: синхронность вбросов, выведение нужных тем в заголовки новостей и потопление ненужных, единство стиля. Например, в качественных англоязычных СМИ прочно устоялась языковая конструкция «anti-Putinband» (антипутинская группа), которая удачно использовалась в заголовках новостей, тем более в сочетании с «за решеткой», «суд», «обвинение», «осуждение». Истинное же название, которое переводится на русский не совсем цензурно, старались употреблять как можно реже, особенно в начале сообщений. Акции PR стремились максимально удалить от контекста плясок в храме и приблизить к антипутинскому контексту.

В России кампанию удачно поддерживал либеральный пропагандистский треугольник: «Эхо Москвы», «Новая газета» и «Дождь». В отечественном политическом пропагандистском поле использовались и более мелкие детали (например, поднятая история трехлетней давности о часах Патриарха), а важнейшим механизмом пропаганды была попытка в протестантском ключе отделить веру от церкви. Но Православие - это не протестантизм, тем более не неопротестантизм, церковь вплетена в суть веры, и стремление разделить их - это именно стремление нанести как можно более сильный удар по вере.

«PR не стремились оскорбить религию», - говорили либеральные СМИ. Да, всего лишь устроили похабные пляски на амвоне в храме - символе российского Православия... С языком же пропаганды либеральные СМИ и их последователи в социальных сетях не церемонились, выбирая семантически нагруженные слова и конструкции - «мракобесие», «охота на ведьм», «инквизиция» и другие. К двум последним известным изобретениям католической церкви, кстати, православная церковь исторически отношения не имеет.

О деяниях духовных представителей других религий либеральные СМИ чаще всего молчат или упоминают вскользь. Много ли вы слышали о скандалах с педофилией, потрясающих Ватикан? В конце лета была опубликована информация, что только в Брюсселе около тысячи детей обратились с жалобой на домогательства католических священников-педофилов. Знаете ли вы о том, что в 2009 году в Нью-Джерси была раскрыта ОПГ, занимавшаяся торговлей человеческими органами и частью ее был коллектив раввинов? Слышали ли вы о том, англиканская церковь в течение семи лет была акционером крупнейшего в мире медиахолдинга NewsCorp., наиболее последовательно поддерживающего глобальные войны США и их союзников и традиционно занимающего жесткую антироссийскую позицию?

В управлении англиканской церкви, между тем, находится сумма в 10 миллиардов евро, в управлении Ватикана - около 12 миллиардов. Но «ЗАО РПЦ» либералы называют только Православную церковь с её активами в 2,3 миллиарда рублей. Вот такие умолчания и передергивания фактов.

Интронизация Патриарха Кирилла

Использовалось в пропагандистской компании и вырывание из контекста евангельских фраз. Касательно PR нередко приводилась цитата «Иисус говорит им: истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперёд вас идут в Царство Божие», при этом опускалась вторая часть - «Ибо пришёл к вам Иоанн путём праведности; и вы не поверили ему, а мытари и блудницы поверили ему; вы же, и видев это, не раскаялись после, чтобы поверить ему. (Мф 21, 28-32)».

Тем более не говорилось о смысле самой библейской притчи, искажалась мысль о том, что только в осознании своего греха и покаянии можно найти прощение Божье. Сегодня я хочу максимально отойти от онтологии и сосредоточиться на социокультурном аспекте. Но нельзя не напомнить, что небрежное толкование святых для идеологического противника текстов (тем более в прагматичных целях) - традиционный способ религиозной информационной войны.

Другое дело - в Православии сама Церковь, как Тело Господне, безгрешна, а отдельные ее служители могут быть грешными. Но, как известно, верующие хотят изменить себя с помощью Церкви, а не саму Церковь. Смысл веры - это спасение души, а не фанатичный поиск грехов служителей церкви. В тех проблемах, которые существуют в Православии, и духовенство и прихожане способны разобраться сами, без живого участия атеистов и представителей других религий. Известно, что попытки представить религию как нечто неактуальное, устаревшее, изжившее себя - важнейший механизм психологической войны против народа. Атака на Православие - это не просто атака на религию, исторически объединившую Россию и стоявшую у истоков ее государственности, но и атака на веру, дающую духовную силу русскому человеку и позволяющую ему обрести внутреннюю свободу.

Нападения на Православие не случайно интенсифицировались и приобрели характер глобальной информационной войны именно с интронизацией Патриарха Кирилла. Именно при нем Церковь заняла активную общественную позицию (Церковь отделена от государства, но не от общества), все чаще указывая на общественные пороки, например, обогащение одних за счет несчастий других или пропаганду гомосексуализма. А пасторский визит Патриарха на Украину, ставивший целью показать, что Православие - объединяющая сила двух братских народов. Разве могло это оставить в покое мировую и российскую «либеральную общественность»?

Право на веру

В этом же контексте надо рассматривать и глобальные атаки на ислам. Ведь это тоже чувственная религия с акцентированной верой в загробную жизнь и приоритетом духовных ценностей над материальными, нетерпимостью к разврату и пошлости, что так не нравится (мягко говоря) глобальным либеральным силам. Поддерживая справедливый гнев мусульман по поводу унижения их религии, я всё же рад, что в России не было такой реакции на оскорбление православных святынь, а православные (за редким исключением) восприняли происходившее с достоинством и чувством того, что они выше оскорблений. Исторически было так - чем больше притесняли и унижали Православие, тем оно становилось сильнее - так было и так будет.

Я с уважением отношусь ко всем традиционным религиям, уважаю право людей верить в то, как они хотят. В религии, разумеется, не может быть плюрализма - мы не признаем, что правильно верят представители других конфессий, они не признают, что правильно верим мы. Мы можем спорить о религиях друг друга, добросовестно изучать и критиковать наши религии. Но культура человеческих отношений, чувство собственного достоинства никогда не позволят воспитанным людям опускаться до оскорблений чужой веры, хамства и бесцеремонности в религиозных вопросах. Именно те, кто оскорбляет религии, отрицает право людей на веру - и толкают общество в пучину средневекового мракобесия и религиозных войн.

Владимир Сапунов,
доктор филологических наук,
доцент кафедры телевизионной и радиожурналистики,
профессор кафедры журналистики Тольяттинского государственного университета.

А про влияние СМИ на настроения народа знает практически каждый житель нашей планеты, но, тем не менее, это не мешает влиятельным СМИ-компаниям управлять народом. – интенсивное противоборство в информационном пространстве с целью достижения информационного, психологического и идеологического превосходства, нанесения ущерба информационным системам, процессам и ресурсам, критически важным структурам и средствам коммуникаций . Данный феномен укоренился в 1980-е годы, во время «холодной войны».

Информационные войны становятся частью военной политики государств . В качестве военно-политического фактора, информационная война определяется как симбиоз способов воздействия на сознание всех единиц социальной структуры государства для искажения или изменения знаний, устоев, морали и отношении к основным явлениям и состояниям общества для разрушения общества и создания неблагоприятной обстановки в социуме . В свою очередь ИВ включает в себя систему мероприятий, направленных на искажение морально-психологического состояния населения и личного состава Вооруженных Сил противника, основу которых составляет подготовка и проведение огромных информационно-психологических операций по разработанным планам с определенными целями, главными из которых могут быть: ослабление обороноспособности противника, подрыв боеготовности и боеспособности его войск, моральное разложение, искажение истин и устоев незыблемости авторитета военного руководствующего и командного состава, снижение боевой готовности и подготовленности к боевым действиям личного состава и его, нарушение нормальной жизнедеятельности и работы всех видов и родов войск, всей военной структуры в целом; подготовка и проведение кризисов в различных системах и слоях общества, «уничтожение» политической власти и системы в государстве противника, создание условий недовольства народных масс, беспорядков, протестов, распространение паники среди народа, разработка панических программ в отношении народа, а в некоторых случаях и развитие гражданской войны; сокрытие или изменение целей и масштабов войны целью изменение курса антивоенных настроений в своих странах и создания образа противника в отношении стороны, против которой ведется информационная война .

Дезинформация реализуется через все средства массовой информации в течение длительного времени. Внедрение агентов в СМИ государства-противника позволяет управлять общественным сознанием народа, применять различные техники и системы «зомбирования» населения. Основным средством ведения информационной войны являются психологические и информационнопсихологические операции.

Одной из мощнейших тем для разработки информационнопсихологических операций является религия. Перед тем, как представить религию – инструментом в информационной войне необходимо предоставить количество верующих. Так, крупнейшей (по числу последователей) религией мира является христианство; на всем протяжении двадцатого века доля христианской общины в населении Земли практически не изменялась, оставаясь равной около 33 %. Второй мировой религией считается ислам (что примерно равно 23 % населения мира). Численность неверующих и атеистов оценивается различными исследованиями от 10 до 18 % населения планеты.

Религию, которую выбирает тот или иной человек для своей веры можно использовать в целях войны, а в современных реалиях - в целях информационной войны. Ни для кого не новость, что религия издавна считалась объектом спора: за неё сражались первобытные люди, веря в души, тотемы, животных, растения и богов, за неё сражались и сегодняшние мировые религии: так большинство мусульман верят, что те, кто умер, сражаясь, познают все наслаждения рая. Ваххабиты, к примеру, лелеют эту мечту .

Христиане также в своих священных войнах (Крестовых походах) верили в то, что попадут в рай. Некоторые из приведенных примеров дают представление о пользе религии для войны. В случае с использованием религии как орудие в информационной войне она может принимать крайне жёсткую форму, являясь причиной управления чувствами верующих, которая позволяла людям решаться на любые поступки и делать все что угодно во имя своей веры (иногда переступая через законы и постулаты самой веры).

Характерным примером служит идеология ИГИЛ, запрещенного в Российской Федерации государства, которая подкреплена течениями ислама, являющимися экстремистскими: ваххабизм, салафизм, антишиизм, панисламизм. Особенностью экстремистского течения является упор на веру, как основной объединяющий и движущий фактор. Основываясь на различных ответвлениях ислама, а именно на их отличительных особенностях в отношении способов ведения «войн во имя веры», используя подмену фактов и информационно-психологические методики и программы, жертвы начинают принимать вероучение и, следовательно, отдавать за неё свою жизнь.

Так же необходимо упомянуть о том, что идеология ДАИШа (арабская аббревиатура ИГИЛ) заключается в ожидании Судного дня согласно ислама. Кроме того, ИГИЛ имеет цель восстановить Великий Халифат – государство, объединяющее верующих в ислам. В данном государстве территория будет разделена на отдельные провинции, создана иерархичность власти, структурные органы государства, включающие военные и мирные бюрократические структуры, а так же иметь свои правила, законы и традиции, основу которых составят древние традиции. Главной особенностью этого государства будет являться то, что это будет не современное государство XXI века, а государство, где люди будут следовать заветам раннего ислама. Всю строгость закона можно характеризовать его жёстким контролем над населением. Этот контроль по сути своей заключён в смертной казни, которую дают за отлучение ислама.

Отступление от ислама в понятиях современного человека подразумевает отказ от веры, но в отношении ИГИЛа под этим подразумевают употребление алкоголя и наркотических средств, отказ ношения бороды, участие в жизни европейских государств, применение и использование в жизни европейских традиций, понятий и идей . Что касается строительства нового Великого Халифата, то данное мероприятие является главнейшим долгом любого мусульманина. Кто не готов исполнять его – тот грешник, невзирая на причины. Все основывается на клятве халифу.

Кто её не дал, тот не спасётся во время Апокалипсиса. Но чтобы человек дал клятву халифу, необходимо, чтобы у халифа было государство со своей территорией, что и «создало» ИГ – Исламское государство. Причём в этом государстве должны соблюдаться законы шариата. Но для создания Великого Халифата ДАИШу не хватает подчинения себе ряда стран, ведь согласно Корану – необходимо чтобы все, кто верует в ислам, находились в одном государстве. Согласно заявлению ИГ этими являются страны: Северной Африки, Ближнего Востока, Индии, Малайзии, Индонезии. Кроме того, в древний халифат входили: Армения, Грузия и государства южной Италии и Сицилии.

Описывая личный опыт, 22-летний Саид Мажаев, уроженец Грозного, завербованный «Исламским государством» и уехавший на войну в Сирию, но затем вернувшийся в Россию, сообщил, что его путь в джихадисты начался с видеороликов, которыми, по его словам, «закидывают» кавказскую молодежь: «Они приходят тебе по Viber, WhatsApp, в социальных сетях (В Контакте, Одноклассники, Facebook и др.). У всех похожий и очень близкий по типу сюжет ‒ как неопределенные люди убивают женщин, детей, нарушают права людей, унижают и разрушают государства». Во всех роликах один смысл: «Где же вы, настоящие мусульмане, вы должны заступиться за единоверцев, вы должны спасти их от смерти…» Подобная психологическая методика привела к тому, что Саид Мажаев, который сначала не обращал и игнорировал призывы вступить в ряды ИГ, после «стал задумываться, вступил в тематическую группу, начал списываться с людьми, которые там были, являлись свидетелями всех унижений, убийства людей». Описывая свой опыт пребывания на стороне «Исламского государства», он сообщил, что имел не меркантильные цели, а только одну идейную цель ‒ «помочь «тем самым» угнетаемым братьям-мусульманам».

Завербованные люди руководствуются не материальными основаниями, а идейными или, скорее всего, даже религиозными. Саид Мажаев сообщил, что: «Вербовщики с той стороны играют на живущем в каждом человеке чувстве справедливости и добра», – и объяснил, что в момент нахождения в рядах ИГ для него не был характерен религиозный фанатизм. Им двигало чувство помощи «бедным, угнетенным людям», что, в общем, оказалось маской для использования его в целях оружия проведения компании против государств-противников. В марте 2015 года был опубликован доклад ООН, основанный на исследованиях, проводившихся экспертами ООН в Ираке. В докладе отмечается, что боевики ИГ совершают на территории

Ирака следующие преступления: массовые казни; этнические чистки; использование несовершеннолетних в боевых действиях; принудительное обращение в ислам; склоняют девочек и женщин иноверцев к занятию проституцией; разрушают исторические памятники и религиозные святыни; совершают нападения на объекты инфраструктуры; официально возрождено рабство, открыто действуют невольничьи рынки . Все эти нарушения в полном объёме характеризуют «Исламское государство» как самое жестокое и деморализующее общество.

Методы войны данного государства не подвергаются обычным тактикам и методам защиты. Против данных информационно-психологических методов ведения войны не только трудно защититься, но и «излечить заражённых данной болезнью» людей крайне трудно, а чаще и вовсе невозможно. Вера и мораль являются новым видом оружия, как когда-то являлось атомное оружие (с которым можно связать определенные ассоциации), но если последствия ядерного оружия хоть колоссальны, но известны и возможны для определения их поражающего фактора в той или иной степени, то в отношении информационно-психологического оружия, используемого в информационной войне, такого невозможно сказать. Никому не известно к чему приведут определенные настроения, люди, факторы и когда они могут «сработать» и могут ли повлиять вообще.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1 Рогозин Д. Война и мир в терминах и определениях. Военно-технический словарь. М.: Вече, 2016. 272 с. 2 Волковский Н.Л. История информационных войн: Т.2 (ХХ век) / Под ред. И. Петрова. СПб.: Полигон, 2003. 736 с. 3 Лисичкин В., Шелепин Л. Третья мировая информационно-психологическая война. М.: Институт социально-политических исследований АСН. 1999. 304 с. 4 Морис Дейви Эволюция войн. М.: Центрполиграф, 2009, 384 с. 5 Дон Румата (Тарас) «Мы разрушим ваш Рим, сломаем ваши кресты, возьмем в наложницы ваших женщин» // URL: http://politikus.ru/events/51033-igil (дата обращения 20.11.2017). 6 URL: https://meduza.io/feature/2015/08/18/zvezda-saida (дата обращения 11.11.2017). 7 Доклад ООН «Осуществление резолюций 2139 (2014), 2165 (2014) и 2191 (2014) Совета Безопасности» 2015.

Д.С. ПОВЕТКИН, О.Ю. СОКОЛОВ, А.В. САФОНОВА

Вся военная пропаганда, все крики, ложь и ненависть, исходят всегда от людей, которые на эту войну не пойдут

Джордж Оруэлл

Для чего начинаются войны? Этот вопрос выглядит несколько странным: конечно же, чтобы добыть победу и одолеть супостата. Но что есть победа? Полное и тотальное уничтожение врага? Так тоже не раз бывало в истории человечества, но жесткий геноцид – это скорее исключение, чем правило. Чаще всего войну начинают для того, чтобы навязать противнику свою волю, заставить его отказаться от собственной идеологии, части своей свободы и принудить делать то, что необходимо вам. Любой военный конфликт – это акт вооруженного насилия, который преследует чисто политические и экономические цели.

Поражение в войне – это состояние одной из сторон, когда она уже не в силах оказывать сопротивление и отказывается от борьбы. История знает массу примеров, когда побежденный противник обладал всеми необходимыми материальными ресурсами для продолжения боевых действий, но не имел моральных сил и сдавался на милость победителя. Это и есть настоящая виктория. Добиться ее можно не только с помощью танков, ружей или ковровых бомбардировок, но и применяя более тонкие инструменты, направленные на разум противника. Сегодня подобные действия называют информационной войной. Она может быть направлена не только на вооруженные силы врага и население вражеской страны, но и на солдат своей армии и собственных граждан.

Понятие информационной войны появилось всего лишь несколько десятилетий назад, но на самом деле эта война стара как наш мир. Человечество научилось вести ее много тысяч лет назад. Иногда такую войну еще называют психологической, и в широком смысле – это комплекс действий, направленных на изменение сознания вашего противника, внедрение в него нужных вам установок. Информационная война (ИВ) может вестись или непосредственно в ходе боевых действий, или же предшествовать им. Основная задача ИВ в военное время – деморализовать армию противника, сломить ее волю к сопротивлению, склонить к капитуляции. Информационная война неразрывно связана с таким термином, как пропаганда.

История информационных войн

Ведение информационной войны часто входит в круг обязанностей различных разведывательных структур, хотя существуют и специальные подразделения и организации, которые занимаются этим вопросом. В СССР это было 7-е управление ГлавПУР РККА , в Третьем Рейхе – Министерство народного просвещения и пропаганды, а в США – «Бюро информации». Профессиональные пропагандисты впервые появились во время Первой мировой войны .

Методы информационной войны различны и многообразны. Самым старым из известных является запугивание противника. Например, персидский царь Ксеркс I перед тем как вторгнуться в Грецию, через своих агентов распространял слухи о непобедимости своего войска: «… если все персидские воины выстрелят из луков , то стрелы затмят солнце ». Неплохо работала дезинформация о секретном оружии, от которого нет спасения. Так поступали Чингисхан и Ганнибал. Чтобы добиться покорности населения захваченных территорий, против него нередко устраивали тотальный террор, граничащий с геноцидом. Любая попытка сопротивления захватчикам подавлялась максимально кроваво и демонстративно. С помощью таких действий в сердца людей вселяли ужас и заставляли их отказаться от дальнейшей борьбы. Так обычно поступали монголы.

Еще один проверенный способ ведения психологической войны – это внесение раскола в стан противника. Необходимо посеять смуту среди врагов, лишить их единства, а в идеале заставить убивать друг друга. Если вы действуете против коалиции – то необходимо разрушить ее и бить врагов поодиночке.

Главным методом ИВ является дезинформация. В разные времена ее доносили до врага самыми причудливыми способами – насколько хватало таланта и фантазии. Типичный способ – это заброска лазутчика в стан противника. Но иногда использовали и более интересные варианты. В очередной раз разбив венгров, монголы захватили личную печать венгерского короля и начали от его имени печатать указы о прекращении сопротивления захватчикам. Затем их рассылали во все концы Венгрии.

Излюбленной технологией информационной войны в Средневековье было подстрекательство к мятежу части феодальной знати государства-противника.

Учитывая авторитет церкви, ее в прошлом нередко подключали к ведению информационной войны. Например, во время войны 1812 году католик Наполеон был дважды предан анафеме московской православной церковью, о чем было объявлено российским подданным. Правда, между отлучениями он был награжден высшей наградой империи – орденом Андрея Первозванного.

С появлением книгопечатания и постепенным проникновением грамотности в широкие массы в информационной войне все чаще стали использовать печатное слово. Так началась информационная война в СМИ. Типичным носителем пропаганды и дезинформации стала листовка, их разными способами доставляли до вражеских солдат или населения. В «промышленных» масштабах использование листовок началось во время Первой Мировой войны. В этот же период основные участники конфликта создали специальные службы, которые занимались пропагандой.

Вообще, следует сказать, что именно Первая Мировая дала небывалый толчок развитию информационных средств ведения войны. После окончания этого конфликта значительное число исследователей занялось разработкой теоретической базы психологической войны. Впервые появилось определение, что целью войны является не уничтожение армии противника, а подрыв морального состояния всего населения государства-противника до такой степени, чтобы оно заставило свое правительство капитулировать.

Удивительно, но Первая Мировая война четко показала, что пропаганда в первую очередь должна быть направлена на собственное население и армию. Лучшими пропагандистами ПМВ были англичане. Кроме всего прочего, они первыми додумались до создания агитснарядов, агитмин и даже винтовочных агитгранат.

Одной из блестящих технологий информационной войны, которую вероломные англосаксы применяли против немцев, стала так называемая пропаганда ужасов. В самых известных газетах печатали полностью фейковые материалы о жестокостях и зверствах германских войск: насилии над монашками, казнях священников, жестоких убийствах пленных британских солдат. Типичным примером фейка того времени является история распятого канадского солдата, так что сюжет украинских СМИ о покушении на бывшего журналиста Бабченко - это унылый плагиат с некоторой добавкой треша.

Самой гнусной выдуманной историей того времени является английский фейк о том, что немцы перерабатывают трупы своих и чужих солдат для корма свиней. Он вызвал целую бурю негодования во всем мире: после этой новости Китай присоединился к Антанте, а в самой Англии и в Америке материал вызвал небывалый наплыв добровольцев, желающих отправиться на фронт. Мол, как же это так, братцы? Кормить павшими джентльменами свиней?! Давайте-ка надерем задницы этим гнусным тевтонам!

Следует отметить, что материалы были отлично сфабрикованы – все факты подтверждали подготовленные свидетели, и люди действительно верили в них.

Немцы также пытались провернуть что-то подобное: они рассказывали своему населению, что русские казаки едят младенцев (им опять же верили). Это заставляло германских солдат на фронте сражаться еще более героически, дабы защитить Фатерлянд от диких азиатских людоедов.

Здесь следует сделать одно небольшое отступление. Для психически здорового человека не является нормальным лишать жизни себе подобных во имя непонятных политических интересов или абстрактных идей. Поэтому основная задача любого пропагандиста – «расчеловечить» противника. Мол, смотри: они едят младенцев или детей распинают на досках объявлений — ну какие же они люди? Ату их, ребята! Бей-убивай!

Дело в том, что во время войны психика человека работает несколько иначе, чем в нормальное мирное время. Стресс заставляет работать самые глубинные механизмы нашей личности и четко делит мир на «своих» и «чужих». Во многом человек теряет способность к критической оценке действительности и может поверить самые нелепые байки.

Еще одним направлением английской пропаганды ПМВ было преуменьшение собственных потерь и преувеличение военных достижений. Естественно, солдаты Антанты изображались в газетах в качестве благородных и бесстрашных рыцарей.

Руководил британской пропагандой во время Первой Мировой войны лорд Нортклифф. Можно сказать, что этот человек поднял информационную войну на совершенно новый уровень. Сегодня каждый грамотный человек знает фамилию гитлеровского министра пропаганды Геббельса. Однако не вызывает сомнения, что этот злой гений Гитлера имел очень хороших учителей и проверенные методики превращения среднестатистического гражданина в убийцу и чудовище.

Нельзя сказать, что лорд Нортклифф открыл что-то совсем новое: во все времена собственных солдат изображали героями, а вражеских - убийцами и злодеями. Однако пропагандисты ПМВ получили в свои руки новый мощный инструмент – средства массовой информации, – которые могли донести идеи пропагандистов до основной массы населения. Англичанам оставалось доработать всего лишь «незначительные» детали: решиться на создание абсолютно трешевых и полностью выдуманных материалов, научиться готовить подставных свидетелей и фабриковать фотографии своих ужасов. И поставить все вышеперечисленное на конвейер.

Кстати, немцы во время ПМВ так и не решились на такое (зато они по полной отыгрались во время следующей мировой бойни). Позже будущий фюрер Третьего Рейха Адольф Гитлер в своей книге Mein Kampf написал следующее: «Чем чудовищнее солжёшь, тем скорее тебе поверят. Рядовые люди скорее верят большой лжи, чем маленькой… Большая ложь даже просто не придёт им в голову. Вот почему масса не может себе представить, чтобы и другие были способны на слишком уж чудовищную ложь…»

Новое развитие информационные методы ведения боевых действий получили в эпоху Холодной войны . Это было время столкновения двух идеологических систем: западной и советской. Однако после двух мировых войн пропаганда несколько изменилась. Американские специалисты психологической войны высказали это таким образом: «Пропаганда практически только тогда обречена на провал, если она внешне похожа на пропаганду».

Американцы весьма активно и довольно успешно использовали методы психологической войны во Вьетнаме. Основной упор делался на деморализацию и запугивание местного населения и бойцов партизанских отрядов. За время боевых действий им удалось добиться перехода на свою сторону более 250 тыс. вьетнамцев.

СССР оттачивал методы ведения психологической войны в Афганистане. Проводились самые разные агитационно-пропагандистские мероприятия, от раздачи материальной помощи до распространения слухов и анекдотов про главарей моджахедов. Однако следует отметить, что советские войска в афганской войне уделяли пропаганде намного меньше внимания, чем США во Вьетнаме.

Будни современных пропагандистов

В настоящее время современные информационные технологии вывели психологическую войну на абсолютно новый уровень. Компьютерные технологии практически стерли государственные границы, превратив планету в единое информационное поле. Современные средства массовой информации имеют такие возможности, что великие пропагандисты прошлого просто зеленеют в аду от зависти.

Начиная с первой войны в Персидском заливе, западные страны (а сейчас и Россия) могут вести боевые действия просто в прямом эфире, в режиме онлайн. При этом современное телевидение не только способно давать искаженную информацию, оно может создавать новую реальность, весьма далекую от действительности. Действия собственных войск подаются с максимально позитивных ракурсов, противник всячески демонизируется. Подход мало изменился со времен Первой мировой войны, но инструментарий пропагандистов просто сказочно обогатился.

В ход идет все: «абсолютно правдивые репортажи» с места чудовищных и массовых злодеяний противника (с привлечением тщательно подобранных свидетелей, конечно), сокрытие важных фактов или погружение их в информационную шелуху. При этом само качество репортажей настолько реалистично, что не вызывает у зрителя никаких вопросов.

Одна из основных целей информационной войны – достижение полного доминирования в информационном пространстве. Противник просто не должен иметь возможность донести альтернативную точку зрения. Достигается этот результат разными средствами: полным контролем над СМИ, которые работают в зоне боевых действий, или военными методами. Ретранслятор или телецентр можно просто разбомбить, как это делали американцы в Югославии.

Если говорить про информационные войны США, то хорошим примером того, как работают янки, будет первая война в Персидском заливе. Информация, которая поступала с места боевых действий, четко контролировалась. На телеэкране полностью отсутствовали кадры раненых и убитых американских солдат или мирных жителей. Зато много внимания уделялось военным победам коалиции: журналисты с удовольствием показывали колонны сожженной иракской бронетехники и вереницы пленных солдат противника.

Хорошим примером, на котором можно показать роль информационной войны в современном мире, являются первая и вторая чеченские кампании. Первую войну на Северном Кавказе в информационном плане Россия проиграла, что называется «в одни ворота». Именно поэтому этот конфликт для большинства россиян является символом позора, предательства, абсолютно бессмысленных жертв и страданий, слабости страны и армии.

Обычно подобные атаки сопровождаются работой с частью политической элиты страны, которая начинает сотрудничать с агрессором. Через СМИ и интернет транслируются призывы к демонстрациям, забастовкам и другим акциям неповиновения, которые еще больше расшатывают ситуацию. При этом уличные акции, опять же, правильным образом освещаются в СМИ, прославляя протестантов и показывая в негативном свете проправительственные силы и органы правопорядка.

Проведение такого комплекса действий (в случае его успеха, конечно) приводит к потере управляемости в стране, экономическому спаду, а нередко и к гражданской войне.

Тут есть еще один, более глубокий аспект. Современные СМИ не просто могут приводить к хаосу в государстве и вызывать гражданские конфликты. Сегодня они практически формируют устои современного общества, донося до людей определенные ценности и вызывая отрицание других. Человеку говорится, что правильно, а что нет, что следует считать нормой, а что грубым отклонением от нее. Причем все это делается в настолько легкой и ненавязчивой манере, что пропагандистских приемов просто не видно.

Если у вас возникли вопросы - оставляйте их в комментариях под статьей. Мы или наши посетители с радостью ответим на них

Проблематика представляемого исследования определяется контекстной средой четырех последних лет. Содержание исторического контекста определяется разверткой активной фазы новой информационно-психологической войны против России. Русская Православная Церковь оказалась в фокусе этой информационного атаки. Необходимо понять, прежде всего, в чем причины данной фокусировки.

Еще в начале 1990-х годов Збигнев Бжезинский провозглашал: «После крушения коммунизма наш самый главный враг - русское православие». Сегодня кое-кто ставит под сомнение достоверность данного высказывания. Но даже признание возражений скептиков, мало что меняет в общем содержании западного политологического дискурса. Обратимся, в частности, к недавним заявлениям министра иностранных дел, бывшего премьера Швеции Карла Бильдта: «Православие - главная угроза для западной цивилизации… Новая антизападная и антидекадентская линия Путина опирается на глубоко консервативные православные идеи». Подчеркну, что это заявление ни политолога, а действующего политика, официального лица.

Почему же именно православие объявляется после демонтажа коммунизма главным врагом Запада?

Гибель прежней, советской системы государственности соотносилась с процессом деидентификации. Вначале был дезавуирован коммунизм, как мировой проект, далее подверглась разрушению цивилизационная идентичность, выражаемая на тот момент маркером «советский народ», потом - социально-групповые идентичности. (Рис. 1). Процесс деструкции был доведен до элементарных социальных связей. Фактически это состояние означает в перспективе смерть социума. Выйти из аномии возможно посредством выдвижения новой, собирающей социум идеологии. Через нее и будет задана матрица воссоздания уровневой системы идентичностей России.

Рис. 1. Процесс разрушения идентичностей в современной России

Соответственно, геополитические противники России должны предотвратить выдвижение ей любых новых сборочных идеологических проектов. Отсюда должны подвергаться дискредитации любые доктрины, которые могли бы быть взяты за основу новой российской сборки.

Наиболее сильные позиции в российском обществе из всех потенциальных патриотических идеологий имеет православный проект. Его из всех артикулированных на сегодня вариантов поддерживает большинство. Другие патриотические проекты генерируют внутри себя неприемлемые угрозы. Евразийский проект содержит угрозу азиатизации России, проект русского национализма - межнациональной войны и распада страны, неосоветский проект - материализма и детрадиционализации. Все эти угрозы возникают при гипертрофированности определенных, заложенных в основании этих идеологий ценностных принципов. Но гипертрофии можно и избежать.

В соединении с православным проектом каждая из этих угроз снимается. Наличие в ядре православной версии истории и культуры предотвращает угрозу азиатизации страны. Христианская ценностная платформа не допускает, в свою очередь, националистически-племеннного крена идеологического строительства. Религиозный базис новой идеологии не позволяет, наконец, перевести ее в формат материализма и детрадиционализации. Именно православие оказывается, таким образом, главным потенциальным интегратором для России. Это, очевидно, хорошо понимается и российскими противниками, что и определяет информационную атаку на РПЦ, начатую ровно в то время, когда на уровне руководства страны заговорили о восстановлении духовных скреп государственности. (Рис. 2).

Рис. 2. Идеологические проекты возрождения России

Безусловно, выдвигаемый новый идеологический проект России не должен быть проектом самобытного регионального бытия. Бороться с противником следует на глобальном уровне, что только и дает перспективу победы. Регионализация противоречит самому смыслу христианства, как религии обращенной не к какому-то одному народу, а к человечеству в целом. Имеет ли потенциал такого обращения современное православие? Фиксация стран по доле православного населения показывает, что такой потенциал существует. В этом ареале оказываются и страны, не относимые к традиционным границам распространения православия. Отсюда - возможность наступательной в идеологическом плане позиции. (Рис. 3).

Рис. 3. Карта распространения православия в мире

Православие наднационально. Оно является религией большинства для 44 народов мира. Эти народы представляют 9 языковых семей. Так что в мировом геополитическом раскладе сил исходные позиции православного проекта для глобального предъявления существуют. (Рис. 4).

Рис. 4. «Дерево» православных народов

И вот на православие предпринимается информационная атака. Ее развертка датируется началом 2012 года, фактически совпав с апогеем белоленточного движения. О характере развернувшейся против православия информационной атаки дает представление контент-анализ заголовков статей в СМИ и интернет. Приведем некоторые типичные формулировки:

• «О православии головного мозга»
  «Православный национализм»
  «Силовики благочестия»
  «Сказание о коррупции в гнилых недрах РПЦ»
  «РПЦ это коррупция и неэффективность»
  «Дары волков и новая эпоха Просвещения»
  «Православные хоругвеносцы против канализационных люков»
  «Православные хулиганы»
  «Православные чекисты»
  «Церковный империализм»
  «Рашизм - православный фашизм»
  «Православный Талибан»
  «Нечестивый союз православной церкви с Путиным»
  «Патриарх Кирилл - религиозная опора путинского национализма»
  Оценка совокупности этих заголовков может быть только одна - «война».

Информационно-психологическая война, согласно с теорией войн нового типа, ведется на нескольких уровнях - информационном, концептуальном и парадигмальном. Переходя с одного уровня на другой, осуществляется когнитивное подчинение адресата получения информации. Рассмотрим эту цепочку на примере скандала с «Pussy Riot». Устраивается провокация, результатом которой является вынесение судом уголовного наказания для панк-рокеров. Это начальный информационный уровень борьбы: массовый вброс информации о наказании девушек. Далее осуществляется переход на концептуальный уровень. Для этого перехода предлагается ответить - почему девушки оказались в тюрьме? Ответ - потому, что РПЦ против свободы слова. Вопрос - почему РПЦ против свободы слова - выводит на третий парадигмальный уровень. Ответ - потому что православие тоталитарная религия. Приговор в отношении Православной Церкви, а через нее и всей российской цивилизации оказывается вынесен. (Рис. 5).

Рис. 5. Уровни информационно-психологической войны

Теоретические основы вынесенного приговора выработаны в западном идеологическом пространстве довольно давно. Приведем высказывания двух, признанных на Западе, равно как и в либеральной части российского общества, в качестве специалистов по истории России американских историков и политологов - Ричарда Пайпса и Уолтера Лакера. Схожесть их биографий - оба выходцы из Польши - показывает принцип кооптации кадров на Западе в информационной борьбе против России.

Ричард Пайпс : «Чего можно было реалистически ожидать от русской церкви? Из-за своей консервативной философии и традиционной зависимости от государственной власти она никак не могла выступать в качестве либерализующей силы. Но она могла сделать два важных дела. Прежде всего, она могла отстоять принцип сосуществования светской и духовной власти, выдвинутый в Евангелии от Матфея (22:16-22) и подробно разработанный в теории Византийской церкви… Не совершив этого, она позволила государству претендовать на власть как над телом человека, так и над его умом, и таким образом сильно способствовала уродливому разбуханию светской власти в России в то время и даже более того в последующую эпоху.

Во-вторых, она могла бы с гордо поднятой головой завязать борьбу за самые элементарные христианские ценности… Однако она не сделала ни того, ни другого (за исключением изолированных случаев) и вела себя так, как будто ей не было дела до восстановления попранной справедливости. Ни одна ветвь христианства не относилась с таким равнодушием к проявлениям социальной и политической несправедливости. В конечном итоге политика русской православной церкви не только дискредитировала ее в глазах всех, кто дорожил социальной и политической справедливостью, но и произвела духовный вакуум, заполненный светскими идеологами, стремящимися создать в этом мире рай, который христианство обещало в мире ином».

Уолтер Лакер: «Большинство христианских церквей (не только в России) на пороге века тяготели к консервативным, правым партиям. Исторические причины этого очевидны: церковь не просто тесно отождествлялась с политическим истеблишментом, но была его частью; интересы и идеология церкви и истеблишмента полностью совпадали. Те, кто бросал вызов существующему строю, были рационалистами, атеистами, врагами церкви и государства. Правда, в каждой стране находились дальновидные церковные деятели, которые понимали, что, если церковь желает сохранить влияние, она должна идти в ногу со временем, а это, ввиду быстрых изменений в обществе и культуре, требовало церковных реформ… Тождество церкви и государства нигде не провозглашалось столь громко, как в России: православная церковь была служанкой царского режима… Идеология крайней правой в России во многом основывалась на положениях религии».

Из фиксации ведения войны против православия на трех когнитивных уровнях следует, что и ответные действия должны вестись в уровневой системе. Наряду с информационным противодействием, нужно также противодействие концептуальное и парадигмальное. Концептуально должен быть раскрыт смысл современной борьбы против православия и России. Парадигмально - смысл мировой истории в системе координат добро-зло. В арсенале информационно-психологической войны против православия имеются различные приемы, неограниченные методикой прямых, «лобовых» атак. Разрушение православного континуума предполагает нанесение удара по его пространственной и историко-временной перспективе.

Пространственный ракурс выражается в формирование барьеров для потенциального объединения. Очевидно, что перспективе идеологической сборки на основе православия должна быть, по логике войны, противопоставлена стратагема внесения раскола в православный мир. То что это делается и, более того, достигло определенных результатов свидетельствуют события на постсоветском пространстве. Два наиболее острых конфликта России последнего времени - с Грузией и Украиной. Оба эти государства не только бывшие республики СССР, но и общности православной идентичности. Отношение грузинского и украинского населения к России, равно как и российского - к Грузии и Украине, вследствие этих конфликтов существенно ухудшилось. Результат - фактически созданное препятствие для реализации православного реинтеграционного проекта. (Рис. 6).

Рис. 6. Украина и Грузия в оценках россиян

Историко-временной ракурс состоит в разрушении единой, целостной канвы истории православия и, в частности, истории РПЦ. Для этого продуцируются различного рода исторические мифы, направленные на дезавуирование Православной Церкви в прошлом. Перечислим наиболее популярные из мифов, циркулирующих в современном информационном пространстве:

• миф о периферийности Византии;
  миф о византийском тоталитаризме;
  миф о погроме языческой культуры;
  миф о поддержке Церковью золотоордынских ханов;
  миф о насильственной христианизации народов Поволжья, Севера и Сибири;
  миф о «русской инквизиции» XV-XVI вв.;
  миф о преференциях православного населения в России;
  миф об организованных Церковью гонениях на русскую науку и культуру;
  миф об отсутствии у РПЦ авторитета среди народа;
  миф об организации Церковью антисемитских погромов;
  миф о поддержке РПЦ государственной репрессивной политики
  миф о массовом сотрудничестве священнослужителей с фашистами на оккупированных территориях;
  мифы, дезавуирующие отдельных православных святых.

В совокупности эти мифологемы покрывают фактически всю историю православия. Не остается ни одного периода, который бы не был очернен.

Одновременно предпринимаются попытки концептуальной ревизии российской истории. История православия в России фактически совпадает с историей российской государственности. В этом отношении российский цивилизационногенез оказывается историческим выражением православной ценностной матрицей. Не случайно, основоположники цивилизационного подхода маркировали Россию как «православную цивилизацию». Соответственно, изменение масштабов российской истории ведет к выхолащиванию значения в ней православного фактора. Таких ревизий фиксируется две - либеральный подход - сужения масштабов и неоязыческий - их расширение.

В либеральной версии с 1991 года началась история Новой России. Груз прошлого, выражаемый, в том числе, православными традициями, должен быть в понимании либералов быть сброшен ради прорыва в будущее.

Неоязычники, напротив, максимально удревляют русскую историю. Такое удревление может показаться на первый взгляд выражением патриотических устремлений. Чем, казалось бы, не основание для национальной гордости видеть свое государство в перечне древнейших цивилизаций мира?! Но при данном масштабировании православный период оказывается не более чем эпизодом в многотысячелетней русской истории. Соответственно, и имманентность православия российскому цивилизационногенезу отвергается. Русскую цивилизацию предлагается реконструировать уже, естественно, не на православной, а языческой платформе. (Рис. 7).

Рис. 7. Православный и оппонирующие взгляды на историю

Информационная кампания против РПЦ, надо признать, дала свои результаты. Это фиксируют различные социологические опросы. По данным опроса Левада-центра за 2012 год, только 13% населения считает, что критика в адрес церковных иерархов вызвана стремлением противников русского национального возрождения унизить церковь, ослабить ее союз с властью и народом. Большинство же видит причину в самой Церкви - ее обслуживанием интересов действующей власти (25%), стремлением к земным благам (16%), растущим консерватизмом и агрессивным фундаментализмом (7%), неприятием свободы (6%). Суммарно антицерковную позицию поддержало 54% респондентов против 13%, поддерживающих Церковь.

В сравнении данных мониторинга Левада-центра за 2012 год с аналогичными опросами 2001 и 2005 годов, обнаружилось падение престижа Церкви в обществе. Сократилась на 10% доля респондентов, дающих ответ - «определенно да» на вопрос - должна ли церковь оказывать влияние на принятие государственных решений. На 8% снизилась доля лиц, отвечающих «определенно да», по вопросу - следует ли российским властям руководствоваться в своих действиях религиозными убеждениями? На 5% снизилось число респондентов, указывающих на «очень важную роль» религии в их жизни. Несколько увеличилось число противников преподавания «основ религии» в школе. Возросло также число противников введения в России налога на нужды религиозных общин. (Рис. 8).

Рис. 8. Результаты антицерковной пропаганды в России. Данные опроса Левада-Центра (2012 год)

Данные Левада-центра соотносятся с данными опроса 2013 года ВЦИОМ. Согласно ему, менее половины россиян считает, что православие чаще являлось движущей силой развития России. В тоже время 30% отрицает вообще какое-либо влияние православия для России, а 9% определяет его негативным. Возросла, в сравнении с 2009 годом, по данным ВЦИОМ, доля респондентов, считающих предосудительным вмешательство Церкви в дела государства. Только половина населения поддержала позицию о недопустимости того, чтобы во главе России оказался человек, исповедующий отличную от православия религию. (Рис. 9).

Рис. 9. Православие в представлениях россиян (опрос ВЦИОМ, 2013 год)

Все эти цифры указывают, что информационная борьба проигрывается. Если не предпринять соответствующих усилий по изменению ситуацию новая война против России и православия может быть проиграна.

Палатка украинских униатов на Майдане в Киеве 2014 г.

Русское православие оказывается в фокусе атак на постмайданной Украине. Приходят одно за другим сообщения о вторжении экстремистов в православные храмы, гонениях на священнослужителей.

Случайны ли эти нападения? Председатель Службы безопасности Украины (СБУ) Валентин Наливайченко заявил, что идеология России в «гибридной войне» против Украины - «православный фундаментализм». Фактически повторяется тезис о православии, как главном, после низвержения коммунизма, враге Запада. «Они, - пояснил глава СБУ, - вырастили целое поколение российских военных, которые уверены, что на территории Украины нужно уничтожать украинцев - тех, которые имеют другое мнение и образ жизни, чем в их профашистском и евразийском воображении. Опасность в том, что это исповедуется как новая волна православия - православный фундаментализм». Повторение на уровне украинского руководства формулы З.Бжезинского свидетельствует в очередной раз о проектном характере революции на Украине.

Использование маркера «православный фундаментализм» также один из приемов когнитивных манипуляций. Понятие фундаментализм в информационных потоках последних лет было жестко привязано к исламу. Исламский фундаментализм преподносился, в свою очередь, фактически как синоним терроризма. Соответственно, появление понятия «православный фундаментализм» подразумевало его связь с террористической практикой. По сути, православию, как ранее исламу, предъявлено обвинение в том, что оно является идеологией терроризма. (Рис. 10).

Рис. 10. Маркер «православный фундаментализм» в информационно-психологической войне против России

А что с другой стороны? Что в религиозном плане представляет собой элита майданной Украины? Широкая инкорпорированность в нее представителей различных религиозных сект и меньшинств общеизвестна. Сформирован пул некого «квазирелигиозного интернационала». Можно дать и более жесткое определение - «сатанизм». (Рис. 11).

Рис. 11. Религиозный облик Майдана

Особого внимания заслуживает возросшая популярность на Украине неоязыческого движения «Рун-веры». По сути, оно и является идеологическим знаменем нового украинского национализма. Точно также в свое время арийское неоязычество использовалось в нацистской Германии. Официально в качестве идеологии Третьего Рейха оно никогда не провозглашалась. Но фактически именно на основе неоязычества осуществлялось новое идеологическое строительства, и, прежде всего, в отношении немецкой молодежи.

То что украинское неоязычество является западным проектом достаточно очевидно. Движение зародилось в украинской диаспоре Канады и США. Первая община была зарегистрирована в 1966 году в Чикаго. Штаб-квартира движения и сегодня находится отнюдь не на Украине, а в городе Спринг Глен штата Нью-Йорк. Активистской движения, являлась, в частности, родившаяся в США Катерина Чумаченко, будущая супруга первого майданного лидера Виктора Ющенко. (Рис. 12).

Рис. 12. Генезис украинского неоязычества

Идейные истоки российского неоязычества - те же. Германская неоязыческая ариософия была после войны адаптирована русскими эмигрантами. В русской эмигрантской среде и создаются первые объединения, популяризирующие дохристианскую языческую Русь. Претензия на глобальную ревизию истории Древней Руси была предъявлена, в частности, в широко издаваемых в разных странах Запада трудах, обосновавшегося в Канберре, Сергея Лесного (Сергея Яковлевича Парамонова). В позднесоветский период неоязыческое движение переносит свою деятельность в СССР. Оно формирует одно из направлений диссидентства. Со временем борьба против коммунистической идеологии сменяется установкой борьбы против православия. Фактически к настоящему времени сформировано движение неоязыческого национализма в России. Родственной украинской «Рун-вере» предстает русская «Род-вера». Использование русских неоязычников в том же качестве, как украинские неоязычники были использованы на Майдане, следует рассматривать как реальную перспективу в попытках организации «цветной революции» в России. (Рис. 13).

Рис. 13. Идейные истоки неоязычества в России

Информационная война обнаружила на современном этапе факт, казалось бы, невозможного ранее альянса либерального западничества и нацизма. По православию наносятся одновременно удары с двух флангов. Западнический либерализм ведет борьбу с православием как со скрепой русской цивилизации. Нацизм, в свою очередь, борется с православием в качестве надэтнического (надплеменного) учения. Принципиально нового в этой борьбе ничего нет. Глубинными истоками либерально-западнического похода на православие являются претензии на мировой универсализм аффилированных на Западе религий. Истоки же антиправославной позиции нацизма связаны с древним противостоянием христианству в лице племенного язычества. (Рис. 14).

Рис. 14. Противники православия. Почему либералы объединяются с нацистами?

И вновь вернемся к отправной исторической точке - распаду СССР.

Советское государство не было государством христианским. Идеология СССР официально опиралась на атеистическое мировоззрение. Однако в ценностном отношении советское общество держалось в значительной мере на сохраняемой по инерции традиции христианской морали. С распадом СССР у части воцерковленных групп населения возникла иллюзия, что десоветизация приведет Россию к христианскому возрождению. И действительно, религиозная жизнь в этот период легитимизировалась. Однако за десоветизацией открывается производная от нее новая стадия деструкции ценностных оснований российского общества - его дехристианизация.

Наносится удар по исторически сформированным на базе христианской культуры ценностям. (Рис. 15).

Рис. 15. Десоветизация как первый этап дехристианизации

И этот вызов имеет не только отношение к России. Запад уже дехристианизирован. Гей-парады, воинствующий гедонизм, узаконенная система глобального ростовщичества - все эти типичные признаки выстроенной новой модели жизни явно диссонируют с христианским миропониманием.

Дехристианизация России означала бы в этих условиях фактически финальную точку исторического «евангельского проекта». Не к этому ли идет дело? Не раскрываются ли сегодня глубины той онтологической, трансцендентной борьбы, о которой говорилось в великих религиозных откровениях прошлого.